НАПИШИТЕ СЖАТОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ СРОЧНО!
В прошлом году со мной приключилась беда. Шел я по улице, поскользнулся и упал. Упал неудачно, хуже некуда: лицом о поребрик, сломал себе нос, всё лицо разбил, рука выскочила в плече. Было это примерно в семь часов вечера. В центре города, на Кировском проспекте, недалеко от дома, где живу.
С большим трудом поднялся - лицо залило кровью, рука повисла плетью. Забрел в ближайший подъезд, пытался унять платком кровь. Куда там, она продолжала хлестать, я чувствовал, что держусь шоковым состоянием, боль накатывает все сильнее и надо быстро что-то сделать. И говорить-то не могу – рот разбит.
Решил повернуть назад, домой.
Я шел по улице, думаю, что не шатаясь; шёл,держа у лица окровавленный платок,пальто уже блестит от крови. Часто вспоминаю этот путь - метров примерно триста. Народу на улице было много.
Навстречу прошла женщина с девочкой, какая-то парочка, пожилая женщина, мужчина, молодые ребята, все они вначале с любопытством взглядывали на меня, а потом отводили глаза, отворачивались. Хоть бы кто на этом пути подошел ко мне, спросил, что со мной, не нужно ли помочь.
Я запомнил лица многих людей, видимо, безотчетным вниманием, обостренным ожиданием помощи.
Боль путала сознание, но я понимал, что, если лягу сейчас на тротуаре, преспокойно будут перешагивать через меня, обходить. Надо добираться до дома.
Позже я раздумывал над этой историей. Могли ли люди принять меня за пьяного? Вроде бы нет, вряд ли я производил такое впечатление. Но даже если бы и принимали за пьяного. Они же видели, что я весь в крови, что-то случилось – упал, ударился – почему же не помогли, не спросили хотя бы, в чем дело? Значит, пройти мимо, не ввязываться, не тратить времени, сил, “меня это не касается” стало чувством привычным?
Раздумывая, с горечью вспоминал этих людей, поначалу злился, обвинял, недоумевал, негодовал, а вот потом стал вспоминать самого себя.
И нечто подобное отыскивал и в своём поведении. Легко упрекать других, когда находишься в положении бедственном,но обязательно надо вспомнить и самого себя. Не могу сказать, что при мне был точно такой случай, но нечто подобное обнаруживал и в своём собственном поведении - желание отойти, уклониться, не ввязываться. И, уличив себя, начал понимать, как привычно стало это чувство, как оно пригрелось, укоренилось. К сожалению, наши обильные разговоры о нравственности часто носят слишком общий характер. А нравственность. она состоит из конкретных вещей - из определенных чувств, свойств, понятий.
Одно из таких чувств — чувство милосердия. Термин несколько устаревший, непопулярный сегодня и даже как будто отторгнутый нашей жизнью. Нечто свойственное лишь прежним временам. «Сестра милосердия», «брат милосердия» — даже словарь даст их как «устар.», то есть устаревшие понятия.
Изъять милосердие — значит лишить человека одного из важнейших действенных проявлений нравственности. Как же так получилось, что чувство это у нас заросло, заглохло, оказалось запущенным? Мне можно возразить, приведя немало примеров трогательной отзывчивости, соболезнования, истинного милосердия. Примеры есть, и тем не менее мы ощущаем, и давно уже, убыль милосердия в нашей жизни. Если бы можно было произвести социологическое измерение этого чувства.
Уверен, что человек рождается со способностью откликаться на чужую боль. Думаю, что это врожденное, данное нам, вместе с инстинктами, с душой. Но если это чувство не употребляется, не упражняется, оно слабеет и атрофируется.
